Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице] - Генрих Гацура

— Землю не так-то просто уничтожить.

— Хорошо, пусть планета не расколется на куски, как Фаэтон, но погибнут люди, животные, рыбы. Все будет заражено. Миллиарды (!!!) разлагающихся трупов. Резко упадет температура и начнется ядерная зима. Это грозит гибелью Мировому океану, и он начал бороться с нами. Вот, — академик Сергиенко потряс над головой пачкой газет, — прочитайте сообщения о тайфунах, ураганах, цунами. Они все зарождаются над или даже в самом океане. Не слишком ли много за последнее время?

— Да, очень похоже на то. Правда, мне кажется, Мировой океан уже давно ведет с нами борьбу, но только сейчас он понял, что имеет дело с разумными существами, и поэтому стал засылать к нам своих роботов-исследователей.

— А почему он раньше не мог до этого додуматься?

— Встаньте на его место. Что он видел на протяжении всей нашей истории? Убийство одного человека другим, страшные морские битвы, суда, груженные рабами, со шлейфом мертвых тел? Океан просто не мог представить, что мы разумны, ибо разумные существа не станут уничтожать себе подобных по прихоти одного или нескольких властолюбивых дегенератов. Хотя вполне возможно, что он уже хотел вступить с нами в контакт, например, через дельфинов. У меня есть предположение, что Мировой океан даже сам пытался заговорить с людьми, но частота, с которой он обращался к ним, была равна примерно шести — семи герцам, а она опасна для жизни человека. Кончалось это обычно тем, что пассажиры и экипаж судна погибали или бросались, объятые ужасом, в море. Думаю, что «летучие голландцы» — корабли с мертвым экипажем или вообще без оного, могут быть подтверждением моей гипотезы.

— Почему их охватывал страх?

— Думаю, что и любой из нас страшно испугался, если бы к нему вдруг обратился океан, и…

— Извините, что перебиваю, профессор…

— Не перебивайте, и вам незачем будет извиняться. Разрешите мне все-таки закончить… Так вот, вполне возможно, что все эти сказки о водяных, русалках, сиренах, рассказы об утопленниках, выходящих из волн, дельфинах, китах, гигантских кальмарах и змеях действительно имели место в истории. Океан при помощи их пытался наладить контакт с нами, но тогда мы еще не доросли до этого.

— А мне все же кажется, что дело не только в океане, но и во всей нашей планете.

— Что ж, поживем — увидим. Очень даже может быть, что мы узнаем об этом в ближайшее время…

МАНИЛА. Титул самого беспокойного места на планете в прошлом году по праву принадлежит Филиппинам. С января по декабрь на страну обрушилось 17 тайфунов, происходили землетрясения, наводнения, оползни и смерчи. От природных бедствий, которых в прошлом году было в общей сложности 594, пострадало свыше полутора миллионов человек. Наибольшие разрушения принес с собой в октябре тайфун «Селинг» — самый сильный тропический ураган на Филиппинах за последние 15 лет.

— Товарищ капитан, посмотрите, что там такое?

Капитан научно-исследовательского судна поднес бинокль к глазам и посмотрел в ту сторону, куда показывал вахтенный матрос.

— Человек за бортом! Лево руля! — скомандовал капитан.

— Есть лево руля! — продублировал команду рулевой.

Все, кто был свободен от вахты, высыпали на палубы и смотрели, разинув рты, на спокойно стоящего на поверхности моря человека.

Капитан бросил взгляд на глубиномер. Четыре тысячи восемьсот. Он почувствовал, как волосы под фуражкой у него становятся дыбом.

— Спустить трап! Стоп машина!

Человек в черном смокинге качнулся несколько раз на волне, поднятой судном, затем вспрыгнул на трап и быстро поднялся на борт. Ни слова не говоря, он прошел сквозь расступившуюся перед ним толпу людей в лабораторию гидроакустиков. Там он включил гидрофон, подсоединил к нему магнитофон и поставил его на самую малую скорость. Все, кому удалось втиснуться за ним в небольшое помещение лаборатории, молча, с удивлением наблюдали за его точными, отработанными действиями. Человек в смокинге включил магнитофон и застыл.

Несколько минут прошло в полной тишине, затем неизвестный перемотал пленку, включил магнитофон на максимальную скорость воспроизведения и вышел из помещения лаборатории.

Все вновь молча расступились перед ним.

Из динамика донесся звук, похожий на глубокий вздох какого-то огромного существа, а затем все вдруг явственно услышали очень низкий, растягивающий гласные, голос:

— ЗДРАВСТВУЙ, ЧЕЛОВЕК. К ТЕБЕ ОБРАЩАЕТСЯ ПЛАНЕТА, НА КОТОРОЙ ТЫ ЖИВЕШЬ…

1984–85 г.

Смерть в зеркальном лабиринте

Ретродетектив

Доктор Петерис Яунземс — высокий, представительный мужчина, облаченный по случаю устраиваемого им приема в белоснежный капитанский китель, поставил бокал с напитком на каминную полку и повернулся к гостям. В просторной гостиной, обставленной в стиле «модерн», собрался весь цвет города. Здесь был префект с женой и своими многочисленными дочерьми, был адвокат, было несколько крупных оптовых торговцев и представителей других почетных профессий.

— Господа, прошу минуточку внимания, — обратился к собравшимся доктор. — Как вы все, наверное, знаете, я только что вернулся из плавания на своей моторной яхте «Барта».

— О конечно, — воскликнул адвокат Бауманис, как всегда находившийся в центре женского общества. — «Лиепаяс атбалсс» неоднократно писала об этом. Жители нашего маленького городка на берегу янтарного Балтийского моря не избалованы такими событиями и не каждый день отправляются в кругосветные путешествия.

— Вы мне льстите, господин Бауманис, до кругосветного плавания было далеко. Хотя, вы знаете, по возвращении я уже подумывал об этом. Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. — Доктор позвонил в колокольчик, и в широких дверях гостиной вырос слуга. — Роберт, принесите, пожалуйста, тетрадь в кожаном переплете. Она лежит в моем кабинете на столе.

Слуга в черном костюме и белых перчатках кивнул, и, также молча, как появился, исчез.

— А сейчас, — продолжил доктор Яунземс, — я хотел бы представить тем, кто не знает, нашего славного сыщика, господина Карла Гутманиса, пришедшего к нам в гости со своим молодым помощником Иваром Блумсом, племянником самого господина префекта.

Взгляды всех присутствующих обратились к сидящему в кресле-качалке пожилому мужчине с огромными седыми усами и стоящему рядом с ним молодому человеку в маленьких круглых темных очках и с набриолиненной головой.

— Господин Гутманис не один год работает у нас в Лиепае следователем по особо важным делам, и слава о его уме и проницательности уже давно перешагнула границы Курземе. Я, по правде говоря, недолюбливаю полицейских, но сегодня мне самому пришлось пригласить одного из них да еще в качестве профессионального сыщика. Думаю, только он один сможет разобраться в этой запутанной и мрачной истории, свидетелем которой мне недавно пришлось быть. И если господину следователю удастся решить эту головоломку, то я, как вы знаете, человек по своей натуре скептический, соглашусь, что ему нет равных у нас, в Латвии, и, даже более того, стану одним из самых горячих поклонников его таланта.

— Ну вот, — грустно вздохнул Карл Гутманис, слегка покачиваясь в кресле, — если бы я заранее знал об испытании, что пошлет мне судьба, и о возможности заполучить себе в поклонники самого доктора Яунземса, то обязательно захватил с собой лупу.

— Шеф, у меня есть, — воскликнул молодой помощник следователя, выхватывая из кармана огромное увеличительное стекло. — Возьмите!

— Боюсь, Ивар, лупа в этом деле вашему патрону вряд ли поможет. Спасибо, Роберт, — доктор взял из рук слуги небольшую тетрадочку, заглянул в нее и тут же захлопнул. — Итак, если кто хочет услышать мою историю, рассаживайтесь поудобнее.

Гости, зная за доктором талант прекрасного рассказчика, не заставили себя долго упрашивать, запаслись соответствующими их вкусу напитками и, разместившись в глубоких кожаных креслах, приготовились слушать.

— Итак, как вы все, наверное, поняли, расследование, которое я хотел попросить провести нашего господина Гутманиса, имеет непосредственное отношение к моему путешествию. Постараюсь не загружать свой рассказ ничего не значащими подробностями и сразу же начну с самого главного. Произошло это как, раз в середине моего плавания. Сначала яхту потрепал девятибалльный шторм, а затем после двух дней изматывающей душу болтанки она попала в полосу густого тумана. Дабы избежать столкновения с другим судном, я приказал зажечь габаритные огни, по от них было мало толку, потому как даже на расстоянии вытянутой руки ничего невозможно было разглядеть. Сутки мы блуждали в этом молоке, сменяя втроем друг друга, на носу яхты. И вот, когда уже была потеряна всякая надежда, туман вдруг на несколько мгновений рассеялся, и мы увидели остров. Недолго думая, я направил яхту прямо к нему. Благополучно проскочив мимо кипящих бурунов, мы вошли в спокойную бухту, отделенную от открытого моря грядой скал. В отвесной базальтовой скале, к которой удалось пришвартоваться, были вырублены небольшая площадка и лестница. Я предложил штурману и механику обследовать незнакомый остров, но они сославшись на то, что еле держатся на ногах от усталости, отказались. Оставив их на яхте и прихватив на всякий случай керосиновый фонарь, я отправился один.